Осмыслено такого понятие, как лингвистическая экспертиза, за которой зачастую скрывается привычное всем нам лингвистическое исследование. Доказывается, что это пример диверсификации ономастических исследований. Установлено, что далеко не простые проблемы российских граждан решают такие равноценные (в юридическом смысле) имена Семён и Семен , Лида и Лидия , Фаня и Фаина , отчества Никитовна и Никитична , фамилии Шевелев и Шевелёв . Для лингвистов-экспертов важно то обстоятельство, при котором исследователь имеет возможность «окунуться» в мир реальных проблем современной прикладной ономастики, увидеть её глазами рядового гражданина, представителя конкретного народа, а на основании этого «определить» те тонкие линии, по которым и должна развиваться отечественная ономастика, во всяком случае та часть ономастической науки, которая востребована жизненными проблемами граждан России. Утверждается, что кабинетные или полевые ономастические исследования не должны оставаться достоянием только теоретиков. Если ученые не несут науку в массы, не популяризируют научное знание, то их научные знания замещают псевдонаучные, безграмотные и нередко радикальные, окрашенные националистическими цветами теории. На примере написания Гранти , традиционного армянского аналога отчества Грантовна , записанным русским буквами, предлагается научная методика и структурная характеристика подобных лингво- криминалистических экспертиз.

Дано определение антропонимической диглоссии как явления, которое характеризует параллельное существование в пределах одного социума разных форм именования человека с четким закреплением каждой из них за определенными сферами общения, закрепленными за разными социальными группами. На примере наблюдений за функционированием имен собственных в малых социальных группах (семья, профессиональный или учебный коллектив, коллектив друзей и др.), которые могут быть как формальными (например, профессиональный коллектив в целом), так и неформальными (объединения внутри коллектива), сделанные на основе контекстуального анализа текстов художественного и публицистического дискурса, а также интернет-коммуникации, выделяются две разновидности антропонимической диглоссии. Речь идет о внутриязыковой антропонимической диглоссии, при которой наблюдается существование двух и более форм имени одного индивида, относящихся к разным подсистемам национального антропоникона; и межъязыковая антропонимическая диглоссия, для которой характерно употребление индивидом в пределах одного социума двух имен, принадлежащих разным лингвокультурам. Эти имена функционально неравнозначны. Каждая форма антропонимической номинации достаточно прочно закрепляется за определенной сферой коммуникации в пределах малой социальной группы. На примерах параллельного функционирования разных форм имени одного индивида (в профессиональной или учебной группе, в семье, в кругу друзей), отраженных в художественной литературе, публицистике и интернет-коммуникации, показана функциональная специфика внутриязыковой и межъязыковой антропонимической диглоссии и обозначены подходы к дальнейшему исследованию данного явления.

Исследована проблема передачи обозначений административно-территориальных единиц с языка-источника на язык перевода, в частности, словацко-русской и русско-словацкой передачи наименований административных единиц на материале статей в словацких, венгерских и российских печатных источниках. Рассмотрены результаты анализа текстов СМИ в переводческой практике, свидетельствующие о том, что до настоящего времени не выработаны единообразные рекомендации относительно передачи официальных наименований административных единиц Словакии на русский язык и России - на словацкий язык. Предложены традиционные способы такой передачи - практическая транскрипция и калькирование. Особое внимание обращается на исторические наименования административных единиц в той и другой стране, а также на наименования новых номенклатурных единиц, терминированные в обеих странах в последние годы. Проанализирована переводческая практика словацких соответствий административно-территориальных единиц России и русских соответствий административных единиц Словакии. Учитывая требования однозначного толкования номенклатурной терминологии в официальных документах, выделяются устойчивые словацко-русские и русско-сло-вацкие параллели наименований административно-территориальных единиц. Доказано, что обозначения административно-территориальных единиц используются в документах в качестве номенклатурного термина или родового названия соответствующего класса вместе с видовой парой - ойконимом. При переводе официальных документов следует передавать такие родо-видовые пары максимально корректно и однозначно, поскольку от верной их передачи в языке перевода может зависеть юридическая действительность переводимого документа. Предложенные рекомендации по унификации такой передачи учитывают корректность и однозначность переводимых документов.

Пронализирована идея о шифрующей роли грамматики, представленная в работах профессора В.Г. Руделёва и получившая развитие в теории лексической грамматики А.Л. Шарандина. Актуальность и значимость данной идеи определяется ее связью с центральной проблемой языкознания - проблемой взаимодействия лексики и грамматики: грамматика рассматривается как шифр выражаемой лексической семантики. Применяемый В.Г. Руделёвым оппозитивный метод в духе фонологических идей Н.С. Трубецкого позволил систематизировать части речи в русском языке с учетом их информационной значимости и тем самым осмыслить систему частей речи как динамическую. В теории лексической грамматики взаимодействие лексики и грамматики представлено как развитие выдвинутой В.Г. Руделёвым идеи о шифрующей роли грамматики в плане ее реализации за пределами грамматики. Выдвигая гипотезу о том, что грамматика шифрует лексическую семантику, автор доказывает, что наличие слова можно рассматривать как своего рода семантический шифр, посредством которого выявляется сущность концептуализации и категоризации действительности человеком, что идея о шифрующей роли грамматики не ограничивается только взаимодействием лексики и грамматики, хотя, вероятно, наиболее ярко и полно представлена именно в этой области языкознания в связи с системным и обязательным характером грамматики как концептуальной структуры слова.

Обсуждаются данные о том, что «Зачинъ» «Слова о полку Игореве» является на самом деле интерлюдией , отделяющей монолог действительного Автора этого произведения, прерванный слушателями, от монолога второго его Автора (точнее - вынужденного соавтора). Доказывается, что в качестве действительного Автора «Слова» представляется активный участник похода 1185 г. боярин Лавръ, обосновывается и тот факт, что смысл похода князя Игоря не связывается больше с какими-либо неприятными для половцев действиями: грабежом, стремление «поставить на место» и т. п. Цель Игорева похода - освобождение от хазарского и всякого иного господства и гнета важнейшего центра русской государственности Тьмутаракани Азовской. Утверждается, что это действие по договору с половецким ханом Канчаком Атраковичем (Кончаком Отроковичем) должно было проводиться двумя полками: русским и половецким. Однако половецкий военачальник предал русского полководца, хотя и сочувствовал ему и в дальнейшем помогал бежать из плена и остаться в живых. Устанавливается содержание некоторых выражений в «Слове о полку Игореве», до сих пор не понятых и не осмысленных, содержащих чрезвычайно важные сведения, без осмысления которых «Слово о полку Игореве» трудно понять, к их числу относится фраза « А половьци неготовами (sic!) дорогами / побЂгоша къ Дону великому…».

Направления и метаязык дериватографии, параметры словообразовательного гнезда, а также восприятие носителями языка самих объектов номинации динамичны и взаимообусловлены. В соответствии с теорией о хаосе, сменяющем порядок, дериватография поставлена перед необходимостью черпать данные из объединений с нежесткой системностью (набор однокоренных слов, результаты окказионального словопроизводства, собственные имена) с целью поиска системообразующих признаков и последующего выявления участков с жесткой системностью уже в новой словообразовательной парадигме. Вычислены и сопоставлены друг с другом параметры гнезд словаря А.Н. Тихонова и расширенного узуально-окказионального с вершиной КОТ. Подсчитано соотношение способов словопроизводства дериватов-онимов в словообразовательном гнезде. Доказана зависимость увеличения объема гнезда с 37 до 228 единиц от изменения интенций дериватора, а количества тематических групп лексики - от вовлечения животного в антропоморфную семиосферу, нобилизации образа КОТА в современном социуме. Верно-цепочечный характер гнезда и доминирование словообразовательных пар на 1-й ступени словообразования поставлены в связь с разнообразием и дискретностью характеристик социализированного животного. Выявлен преобладающий тип словообразовательных значений, незначительная протяженность цепей и их обусловленность характером вершинного слова, а также участием собственных имен (фелисонимов). Дрейф образа животного в направлении антропосферы стимулирует прогностику изменения базовых параметров гнезда и отпочковывания очередных подгнезд (подпарадигм) авторского словообразовательного гнезда.

Проанализирована поэтика сатирической повести М.А. Булгакова «Роковые яйца». Необходимость такого анализа вызвана сложностью и многозначностью текста произведения, его кодированностью, а также неполным пониманием в науке его театральных основ, синтетических связей с современной драматургией, - ведь для писателя, «архаиста и новатора», связавшего всю жизнь с театром, - любой текст без рампы, сцены и игры не мог существовать. В исследовании предпринята попытка рассмотреть прозаическое произведение в рамках театральных модернистских жанров - символистской «драмы-мистерии» и футуристической «мистерии-буфф». Для этого проводятся параллели с творчеством А.А. Блока, В.Э. Мейерхольда, В.В. Маяковского, называются авангардные деятели искусства и их сочинения, рассматривается обобщающее соборно-драматургическое начало в их наследии - теургия. Особое внимание обращено на специфику булгаковской аллюзии, на сатирические приемы экзерсиса и карикатуры, беглого маркирования и столкновения / вмешивания времен, использования устоявшихся, архаических оборотов в русском языке, а также на явление поддержки скоморохами / комедиантами на Руси черной веры - «народного двоеверия». Этим обусловлен комплексный метод исследования, включающий историко-культурный, мифопоэтический, текстологический и биографический подходы. Их использование помогает по-новому вписать повесть М.А. Булгакова в литературный процесс, проследить путь перерождения «драмы-мистерии» в «мистерию-буфф» в связи c социальными потрясениями и реформами в России первой трети ХХ в.

Рассмотрен роман «Берлин - Александерплац» А. Дёблина в контексте литературы «новой деловитости». Проблема отношения А. Дёблина к этому течению остается достаточно спорной как в отечественных, так и зарубежных исследованиях романа. Систематизированы существующие точки зрения на изучаемую проблему. Цель работы - представить, как преломляются в романе А. Дёблина принципы фактографизма и документальности, центральные для «новой деловитости». Близость романа этому течению связана с тем, что в нем представлены многие темы и мотивы, развиваемые в социальных романах «новой деловитости», последовавших за ним - безработица, транспорт, изменение гендерных ролей, жизнь большого города. Рассмотрена рефлексия о творчестве, являющаяся важной частью проблематики романа. В фокусе размышлений рассказчика неизбежно оказываются категории, важные для «новой деловитости»: правдивость изображения, польза для читателя, актуальность и современность. Рассказчик активно вовлекает читателя в творческий процесс, то предупреждая его о дальнейших событиях, то рассуждая о том, как следовало бы изобразить то или иное явление. В романе А. Дёблина взаимодействуют миф и современность, авторский комментарий и безличный документ, экспрессивная символика и рациональность, становящиеся в равной мере объектами авторской иронии.

Изучено концептуальное исследование художественного текста, что позволяет проследить динамику творческого созидания, отражающую эмоционально и социально обусловленное отношение автора к эстетическому предмету. Осмыслен ассоциативный характер мышления, объективирующийся в вербальных функциональных и формальных сходствах и аналогиях, связывающих феномены субъективной и объективной действительности, причем эти ассоциативные отношения всегда культурно и эмоционально обусловлены. Доказано, что разнообразные воплощения концепта «искусство» сопряжены с ощущением и проявлением эмоциональных представлений, включающих экстероцептивные и интероцептивные компоненты, которые сигнализируют об изменениях внутреннего мира человека с точки зрения значимости для него окружающих лиц, предметов, явлений и событий. Обосновано, что концепт «искусство» формирует в сознании эмоциональную концептосферу, что эмотивность развивается на основе эмоционального аспекта когнитивно-коммуникативной деятельности и представляет собой результат интеллектуальной интерпретации эмоциональности. Установлено, что существование эмоциональной картины мира в значительной степени обусловлено языком, поскольку эмотивная компетенция языковой личности автора художественного текста реализуется через эмотивы всех языковых уровней, т. е. репрезентируется в виде тех или иных вербализованных языковых единицах, выступающих как отражение внутреннего, психического мира и эмоционально сопряженных представлений, восприятий, ощущений. Доказано, что вербализованный концепт «искусство» интерпретируется как трехкомпонентная ментальная структура, включающая и дифференцирующая такие признаки, как понятие, образ и оценка.

В части второй данного большого исследования продолжается изучение взаимодействия различных текстовых вариантов. Используются нетрадиционные методы анализа - герменевтический, рецептивный, введенные в научный обиход М.М. Бахтиным, Х.Г. Гадамером, Ж. Женетт, а также интертекстуальный, имеющий непосредственное отношение к «диалогизации» текстов, в данном случае - художественного и кинотекста. В связи с эти существенно расширяется семантический объем уже привычных понятий, сложившихся в практике литературоведения, когда данные методы анализа либо не применялись, либо не актуализировались при исследовании. На уровне актуализации (термин рецептивной эстетики) осмысляется генезис так называемого «рамзинского греха», составляющие его традиционные и привнесенные характеристики. Вскрываются отношения Рамзина с другими персонажами, где центральное место уделено взаимоотношениям с матерью. Отмечены текстовые расхождения и совпадения двух версий - пратекста и интертекста, и рефлексировано, какую именно семантическую нагрузку они несут. Аргументируется на примере ряда произведений русской классической литературы, почему тема денег не является для русской словесности основополагающей, ключевой, в связи с чем сюжетно-смысловые находки Ю. Бондарева как писателя ставятся в один ряд с самыми выдающимися произведениями классики. Осмысливаются философско-психологические и аксиологические грани подтекста бондаревского понятия «выбор»; статус характеристик главных персонажей в их совокупности, соотнесенности друг с другом, взаимоотношениях с миром других персонажей, в разных пространственно-временных категориях. Году кино, продолжающемуся Году литературы, объявленным Президентом Российской Федерации, 75-летию начала Великой Отечественной войны посвящается.

Рассмотрены словосочетания с топонимическим компонентом, претендующим на роль фразеологической единицы, речевой фигуры, культурного символа и регионального бренда. На богатом материале сопоставления словосочетаний тамбовский волк и брянский волк доказывается, что сочетание брянский волк имеет принципиально иную историю в русском языке второй половины ХХ - начала XXI в. Сочетание брянский волк встречается намного реже (36 контекстов), и вся его история сводится к повторению одной или двух цитат. Устанавливается, что именование тамбовский волк принадлежит ХХ в., зафиксировано в 262 контекстах, оно в максимальной мере или с максимальной вероятностью связано с народной речью и событиями крестьянской истории, а в стилистическом плане - в наибольшей мере связано с просторечием, жаргоном, языковой культурой речевых штампов, заимствуемых из любых доступных источников. Не случайно оно получает распространение внутри звучащих кинотекстов, где претерпевает те же трансформации, что и в письменных текстах. Установлена самая ранняя фиксация этого словосочетания с абсолютной датой - 1912 г. (Новиков-Прибой А. Порченый) позволяет соотносить устойчивое сочетание тамбовский волк не с этапным или лагерным конвоем, а с крестьянами Тамбовской губернии - сначала искавшими работу, потом с восставшими.